Саша Обособлен
«Баллады для недождавшихся»

Его мастерская — квартира с вечно не заканчивающимся ремонтом. Здесь, среди запахов краски и пыли, он наблюдает за улицей. Его герои — чаще всего дети — застрявшие в моменте первого прозрения перед выбором, который ничего не изменит. Вот мальчика бьют во дворе. Вот девочка, чьё лицо стёрлось от времени. Вот подросток,  впервые увидевший мир без иллюзий и тщетно пытающийся закрыть на это глаза.

Мы живём не в век трагедий, а в век тихих драм — и его работы именно об этом: не о великих катастрофах, а о незаметном распаде, который виден только тем, кто смотрит долго. Безрукий ведёт беременную жену в кино, мелкие бесы прячутся на полках, ангел шепчет что-то неразборчивое. Его искусство — зеркало этой тщетности. Его герои лишены явного сюжета, но в каждом – нерассказанная история, полная боли и потерь. И всё же, в этой безысходности проглядывает странная красота, как если бы Сизиф, осознавший бессмысленность своей ноши, рассмеялся.

Начиная со школ монументальной живописи и книжной графики, Саша Обособлен, под влиянием петербургских формалистов, выработал собственный метод, основанный на коллажировании и художественном переосмыслении найденных изображений, имитирующий фрагментарность и хаотичность детских воспоминаний – без хронологии, без причинно-следственных связей.

Это баллады — где «спасение» не в свете, а в ясности взгляда на тьму. Этот свет — не надежда, а её симуляция: лестница Иакова, упирающаяся в потолок детской, перья ангелов, которые никто не подберёт, детская молитва, забытая под кроватью. Он работает не потому, что верит, а потому, что не может не писать — как Сизиф, катящий камень в гору без вершины. В этом его свобода. Как герои Беккета, которые ждут Годо, зная, что он не придёт, его картины документируют тщету, не пытаясь её преодолеть. В них нет морали — только выбор между добром и злом, который длится вечно. И честность перед разрушением.

Мы все играем в подмены, массово и азартно. Мы все недождавшиеся. Кто вышел за пределы надежды. Кто нашёл свободу в том, чтобы перестать ждать. Здесь нет Годо — только пустота, с которой можно либо смириться, либо начать смеяться.

Куратор: Вика Межуева